Пираты XXI века. Операция `Копье` - Антон Первушин

Оттираемый Лукашевичем офицер вдруг посветлел лицом.

– Алексей! – позвал он Стуколина. – Друг мой, ты ли это?

Стуколин оглянулся:

– Серёга? Золотарёв? Ты-то откуда здесь?

– От верблюда, – капитан Золотарёв подошёл ближе. – За что ты его? – спросил он, указывая на Рашидова.

– Этот подонок убил нашего однополчанина, – проинформировал Стуколин. – Вот уж не думал, что мне такое счастье подвалит – встретиться с ним один на один.

Сплёвывая кровь и пошатываясь, Рашидов встал. Левый глаз у него быстро заплывал.

– А я ведь и не узнал тебя, Алексей, – сказал он, криво усмехаясь. – Здравия желаю.

– А я тебе нет.

Стуколин вновь размахнулся, но на этот раз Руслан не позволил себя бить. С неожиданной скоростью он уклонился и нанёс свой удар – левой под солнечное сплетение. Стуколин охнул и на несколько секунд потерял дыхание. Лукашевич кинулся было на помощь, но Золотарёв удержал его, схватив за плечи:

– Не все сразу, ребята. Бить вдвоём одного – некрасиво.

– Мать твою, – сказал Стуколин, отдышавшись.

– Давай, давай, – подзуживал Рашидов, он принял боксёрскую стойку и приплясывал от нетерпения. – Покажи, на что ты способен.

Не известно, чем закончился бы поединок, но тут прозвучала зычная команда: «Прекратить!», и на плацу появился седобородый капитан первого ранга в сопровождении Громова и двух местных офицеров чином пониже.

– Товарищи офицеры! Строиться! Смирно!

Лётчики построились, и капитан прогулялся вдоль неровной шеренги.

– Так, так, так, – сказал он. – Это твои орлы, подполковник?

– Мои, – признал друзей Константин.

– Не успели прописаться, а уже в драку лезут. Плохо воспитываешь.

– Воспитываю как умею, – отозвался Громов. – Честно говоря, Андрей Андреевич, я и сам приложился бы. Этого урода сюда направили совершенно зря.

Капитан первого ранга остановился рядом с Рашидовым, лицо которого уже успело превратиться в сплошной синяк.

– Я читал его дело, – сообщил Андрей Андреевич присутствующим. – Урод, конечно, изрядный, но и лётчик первоклассный. А выбирать нам не приходится, – он вздохнул. – Покажите старшему лейтенанту, где у нас медчасть, – приказал Андрей Андреевич одному из своих.

Рашидов козырнул и строевым шагом отправился в медчасть.

– Теперь займёмся остальными, – сказал капитан первого ранга. – Итак, товарищи офицеры, меня зовут Андрей Андреевич Шапиро. Я начальник комплекса «Нитка», на котором вам в течение двух ближайших месяцев предстоит пройти ускоренный курс обучения на получение звания офицеров военно-морской авиации. За этот период вы должны будете освоить материальную часть истребителя «Су-33» и научиться управлять им. Для этого у нас созданы все условия. К примеру, мы имеем в своём распоряжении точную копию палубы авианосца типа «Адмирал Кузнецов». Мы научим вас совершать взлёт и посадку, маневрировать рядом с палубой и так далее. К сожалению, у нас будет очень мало времени на вашу боевую подготовку. Тут вы должны рассчитывать прежде всего на свой собственный опыт в этой области – как я понимаю, случайных людей среди вас нет. Особенности боевого применения «Су-33» вы сможете обсудить со старшим инструктором подполковником Тимуром Мерабовичем Барнавели. Вопросы есть?

– Разрешите? – Стуколин шагнул из строя.

– Пожалуйста, – Шапиро благосклонно кивнул.

– Можно закончить начатое?

Шапиро повернулся на каблуках и подошёл к Стуколину. Громов за его спиной показал Алексею кулак.

– Я вижу тут какие-то проблемы личного плана? – спросил Шапиро вроде бы дружелюбно. – Старые счёты? Незабытые обиды? Что ж, я не могу запретить вам лелеять свои обиды. Пожалуйста, лелейте сколько угодно. Но при этом имейте в виду, – начальник «Нитки» возвысил голос, – за подготовку каждого из вас заплачено твёрдой валютой, но я и только я буду принимать решение о вашем участии в предстоящей операции. Если я или кто-нибудь из моих офицеров заметит нечто похожее на сегодняшнюю безобразную сцену, можете сразу собирать вещички. Если говорить конкретно о вашей проблеме, товарищ капитан, – Шапиро снова повернулся к Стуколину, – то знайте: вы – первый кандидат на отчисление. И чтобы быть уверенным в вашей способности контролировать себя, я назначаю вас в постоянную пару со старшим лейтенантом.

– Я отказываюсь, – громко и твёрдо сказал Стуколин.

– Вот как? – Шапиро прищурился. – Тогда попрошу, – он указал на автобус. – Через полчаса будете в Евпатории. Оттуда любым видом транспорта и куда угодно. Есть ещё желающие составить ему компанию?

– Я! – выкрикнул Лукашевич и тоже покинул строй. – Я не могу ручаться, что не надеру Рашидову задницу при первой возможности.

– Замечательно, – Шапиро, казалось, был доволен. – Занимайте места в автобусе согласно купленным билетам. Остальным – добро пожаловать на «Нитку»!

– Подождите, – сказал Громов. – Не стоит совершать необратимых поступков. Если вы позволите, товарищ капитан первого ранга, я берусь убедить своих друзей в ошибочности их поступка.

– Сколько вам потребуется времени на это?

– Десять минут.

– Хорошо, – согласился Шапиро. – Автобус подождёт сколько надо. Остальные свободны до четырнадцати ноль-ноль. Комнаты в офицерском общежитии для вас приготовлены. Устраивайтесь. В четырнадцать ноль-ноль – обед, после него – первое занятие. Честь имею, – козырнув лётчикам, начальник «Нитки» удалился.

– Отойдём, – сказал Громов друзьям.

Под взглядами пилотов они ушли с плаца и заняли деревянную беседку. Стуколин с самым независимым видом похлопал себя по карманам, вытащил пачку «Космоса» и закурил.

– Ну? – спросил Лукашевич у Громова. – О чём ты хочешь с нами поговорить? О дисциплине? Тогда не стоит. Мы прилетели сюда по собственному желанию, а не по приказу Министра обороны. Потому вольны в любой момент отказаться от дальнейшего участия в операции. Свободным пиратам закон не писан.

– Вот вы как заговорили? – Константин даже не пытался скрыть своего раздражения. – Значит, чтим память невинно убиенного Беленкова? А потому пошло всё на фиг, так?

– Чтим, – подтвердил Стуколин, выпуская струю дыма в потолок беседки. – А потому пошло всё на фиг.

– А ты, значит, за солидарность? – Громов посмотрел на Лукашевича.

– О чём ты, Костя? – Лукашевич даже взмахнул руками. – Какая, к чертям, солидарность? Я этого козла замочить хочу не меньше, чем Алексей.

– Высказались? – подвёл черту Громов. – Ну так послушайте меня. Я не буду вас убеждать, что Рашидов взял и перевоспитался. Я в это не верю, а вы тем более не поверите. Не тот человек наш Руслан, чтобы переменить свои убеждения. Но то, что он сегодня на нашей стороне, по-моему, очевидно.